Проблема замены оригинальных препаратов дженериками
На днях больные с пересаженными органами написали письмо главе правительства РФ Дмитрию Медведеву с просьбой ускорить создание перечня лекарств, госзакупка которых будет осуществляться по их торговому наименованию. То есть заменить такое лекарство дженериком будет уже нельзя, и у больных появится шанс выжить.
Правила формирования такого перечня вступили в силу больше года назад, но самого перечня как не было, так и нет. Решение о том, что выдать больному по льготному рецепту — дорогой оригинальный препарат или дешевый дженерик, — до сих пор может принять обычная аптека.
По словам завотделением Российской детской клинической больницы Алексея Валова, до 2014 года у детей с трансплантированными почками проблем не было. (Если взрослым могли вместо хорошего препарата выписать дешевку, то детей жалели.) С наступлением экономического кризиса ситуация резко изменилась. За год из-за дешевых лекарств отторжение пересаженной почки произошло у десяти детей, в результате им пришлось делать повторную трансплантацию органа. Учитывая, что за год детям делается около 100 подобных операций, это очень много. К тому же нельзя сказать, что оставшиеся 90 прооперированных детей на дешевых лекарствах живут припеваючи. Некоторые из них стоят в очереди на повторную операцию, но почек в наличии просто нет!
Врачи приводят такую статистику: детская квота на пересадку почки стоит 800 тыс. рублей. В случае отторжения медицинская помощь составляет 400 тыс. рублей плюс 800 тысяч — квота на повторную операцию. Это если пациент до нее доживет. Шансы на положительный исход в случае повторной операции уменьшаются в разы. Да и лекарственное сопровождение обходится дороже.
Именно так называемые иммуносупрессивные препараты обеспечивают «усвоение» пересаженного органа на протяжении всей жизни пациента. Увы, в России и раньше с применением этих препаратов были проблемы. Из-за сравнительно небольшого количества операций по трансплантации наши врачи хоть и научились делать такие операции технически, но вот грамотно назначать иммуносупрессию — нет. В США средний срок жизни с пересаженной почкой составляет 20-25 лет, тогда как в России такие «долгожители» — большая редкость, выживаемость после операции в течение пяти лет у нас считается хорошей.
Так было до кризиса. А что же будет теперь, когда государство просто отказывается покупать пациентам оригинальные препараты?
У многих остается единственный способ выжить — покупать лекарства на свои. Современная иммуносупрессия стоит 200 тыс. рублей в первый год и около 80 тысяч ежегодно в течение всей жизни. Сумма вроде бы небольшая, но для российского инвалида неподъемная. Тем более что российский пациент, пока дойдет до постановки диагноза и операции, обычно уже оставляет все свои сбережения у врачей и в аптеках.
«В регионах наши рекомендации не соблюдаются — те препараты, которые мы рекомендуем, бесконтрольно заменяются аналогами, которые не соответствуют по качеству», — продолжает Алексей Валов.
«Бесконтрольная смена иммунодепрессантов может обойтись государству в несколько раз дороже операции по пересадке органов. Во всем мире уже накоплен соответствующий опыт применения такролимуса и циклоспорина — эти препараты признаны невзаимозаменяемыми и выписываются врачом по их торговым наименованиям», — комментирует профессор Михаил Каабак, руководитель отделения трансплантации почки РНЦХ имени академика Б.В. Петровского РАМН.
Профессор согласен с тем, что дженерики необходимы — только с их помощью можно обуздать аппетиты производителей оригинальных препаратов. Это регулятор цены. Но замена на дженерики уместна не везде и не всегда. И особенно опасна в России. «Мы не входим в число стран, которые осуществляют контроль закупаемых лекарств по международным стандартам GMP, — комментирует Михаил Каабак. — В результате российский рынок стал очень привлекательным для недобросовестных производителей. По сути, Россия стала помойкой для некачественных препаратов».
Государством тратятся миллиарды на то, чтобы покупать лекарства, которые не лечат, а калечат. Производство аналогов внутри России также вызывает немало вопросов. В результате больные вынуждены сами покупать препараты. А купленные государством порой даже приходится утилизировать за ненадобностью — больные отказываются брать их в аптеках и пишут расписку в том, что «не нуждаются».
«Удачная трансплантация — это шаг в новую жизнь, — говорит председатель правления межрегиональной общественной организации нефрологических пациентов «Нефро-лига» Людмила Кондрашова. — Я не понимаю государство, которое тратит огромные деньги на операцию, но потом перечеркивает все!»
Людмила Кондрашова приводит в пример истории пациентов — многие из них после пересадки почки могли нормально жить и работать: «Но после перевода на дженерики почка либо отказывалась работать, либо переставала воспроизводить гемоглобин. В результате эти пациенты не могли не только нормально работать, но даже не могли ходить, дышать…»
Другой пример: 17-летний Виталий из Астрахани. Вполне удачную операцию по квоте ему сделали еще в октябре 2013 года, но благодаря экономии местных властей на лекарствах всего за год почка была загублена дешевыми препаратами: уже в октябре 2014 года Виталия заново перевели на диализ и поставили в лист ожидания на повторную трансплантацию.
Проблема в том, что в июне этого года ему исполняется 18 лет, а по взрослой квоте Виталию вовсе ничего не светит — жаждущих пересадить донорскую почку у нас в стране пруд пруди.
Аделаида Сигида
